РЕЦЕНЗИЯ НА ФИЛЬМ «Беседы с соседом»
60 мин., автор сценария Александр Динес, режиссёр Наталия Давыдова.
О, Господи – с чего же начать?
Давайте представим такой образ: перед нами здание в N-ое количество этажей. Это – здание профессии (в нашем случае режиссуры). Оно постоянно строится и совершенствуется. Гении, надстраивают новые этажи. Просто талантливые, честные ремесленники обживают этажи существующие: по-новому решают вопросы интерьера, освещенности комнат, их функциональности.
Эти две категории жителей, как правило, тихи и не суетны, не смотря на производимые ими работы. В то же время, есть в этом здании жильцы временные, люди случайные. Они бегают по этажам, ни на каком особо не задерживаясь, но при этом очень активно и шумно. (Вы, кстати, замечали, что всегда больше шума от того, кто катится с лестницы, чем от того, кто по ней поднимается? Ну это так, к слову.) «Ну и пусть себе бегают» – скажите вы. «В конце концов, как было сказано в одном фильме, у нас коммунальная квартира». Да, всё бы ничего. Но их всё больше и больше. Критическая масса растет, а количество, как известно, переходит в качество. Дело уже не ограничивается сорванными обоями и изгвазданными полами: в угоду сиюминутным интересам ломаются перегородки, крушится мебель, где раньше была столовая – теперь нужник. Лестницами квартиранты не пользуются принципиально, ломая межэтажные перекрытия. Несущие стены, вот только, пока ещё стоят.
Конечно, телеинтервью «Беседы с соседом», не так шумно и разрушительно для профессии, как многие работы из популярного (до сих пор) направления кинотеатр.doc. Его камерность и минимализм, напротив, были подняты на щит и заслужили специальный приз. Но такое решение, на мой взгляд, ещё более тлетворно – оно размывает критерии. Оно даёт зрителю ложные ориентиры, понижая – да просто убирая – планку его художественных притязаний. Есть минимализм «Подстрочника», а есть минимализм уличной камеры видеонаблюдения. Меня не устраивают объяснения про «безрыбье» или – вразрез с ТВ – про «внимание к человеку труда». Человека труда вижу, где внимание? Где труд внимающих? Ставьте прочерк в номинации, не присуждайте приз вообще, но не прикрывайте грамотой срам. Пафос моей длинной преамбулы в том, что я за этажи в здании. Я за иерархию. Я за уровни. Нельзя измерить то, что теряется в складках местности.
СОДЕРЖАНИЕ. В центре любого документального фильма-портрета стоит человек. Следовательно, выбор главного героя – есть первая и основная задача автора. Неважно в какой манере и какими инструментами будет потом написан портрет – важна натура (фактура). Разумеется, разговор не только о выдающихся личностях. Понятно, что Лилианна Лунгина – будучи к тому же прекрасной рассказчицей – силою вещей, была поставлена в такие обстоятельства, монолог о которых произвёл (производит) сильное впечатление. Декорации, бесспорно, важны; но свидетель в них существующий – важнее. По-моему, Тургеневу принадлежит мысль, что «русский человек очень красноречив, когда знает и любит то, о чём говорит». Но эту «любовь» героя надо же выяснять заранее. Любовь настоящую, а не поверхностные интересы из разных областей. Если интервьюера мотыляет в вопросах от собаки и грибов до Индии, я понимаю, что он не знает, чего хочет. Любой человек, доживший до возраста героя, если его попросить, расскажет что-нибудь, начиная от детства и до меню сегодняшнего завтрака. Вопрос: каков смысл подобной информации и почему я должен её смотреть-слушать? В чём уникальность душевных качеств героя и ценность его довольно косноязычных воспоминаний? Да, я вижу – Василий Кузьмичёв «человек из трамвая». Можно продолжить: человек из Саратовской губернии, человек из России, человек с планеты Земля. И-и? Почему автор, выйдя на крыльцо, повернул голову направо, а не налево или не перешёл улицу? За какой выступ зацепился его глаз, перед тем как была нажата кнопка rec? Не даёт ответа. Создатели технично сохранили интригу до титров.
Я ни на секунду не сомневаюсь, что сосед пытливого интервьюера – милый, добрый дедушка. Дай Бог ему здоровья. Я спрашиваю: почему на нём свет клином сошёлся, и что авторы под пытками не хотят мне рассказать?
Кстати, о герое мне больше рассказала деталь, на мой взгляд, весьма для него характерная. Это когда Василий Васильевич рассказывает, что «у меня не хватает терпения досмотреть фильм (передачу) до конца. Услышав какой-либо афоризм, фразу зайду, посмотрю несколько кадров и опять иду заниматься своими делами». Может быть всё дело в поверхностности? Вместо житейской мудрости – набор трюизмов. Так как мудрость предполагает какую-никакую, а всё-таки оригинальность мышления. Вместо твёрдых знаний – нахватанность и общая эрудиция. То, что он путает Кулибина с лесковским Левшой – не беда, не в этом дело. Не только в этом. Характерно, что ни в один вопрос углубиться по серьёзному ни автор, ни сам рассказчик не захотели. Не во что углубляться.
ФОРМА. В общепринятом смысле она отсутствует. Впрочем, как и драматургия в целом. А вот трамвай, как образ проходящей жизни, с его главками-остановками, как это ни смешно, в жилу: идёт неизвестно откуда неизвестно куда. Без начала и конца. Также, как и повествование. Может начаться чуть раньше, может чуть позже – ничего не изменится. Кольцо. Жаль, что даже это не может быть комплиментом авторам, потому как понятно, что это не закладывалось.
Может показаться, что перекрой картинкой дедушкины многоминутные синхроны, и смотрелось бы чуть легче. Не могу с этим согласиться. Вернее, не так: согласен. Но это было бы сродни, следующему: в своё время, бабушка мне рассказывала, как стала свидетельницей человеческой трагедии. Люди перебегали железнодорожные пути, и одной из женщин зажало ногу стрелочным переводом. Поезд был уже близко. Среди свидетелей происшествия оказался военный в долгополой шинели. Попытавшись освободить несчастную и поняв, что ничего предпринять не удастся, он накрыл её этой шинелью. Чтобы не было так страшно. Прежде всего, смотрящим. Так называемые «подсъёмы» в данной работе, сыграли бы роль той самой шинели, но не более. Клиент «мёртвый». Мало ведь просто поснимать героя в разных положениях: создавать среду вокруг персонажа надо осмысленно, а получилось бы это при таком подходе к материалу – большой вопрос.
Виноват ли в этих «саратовских страданиях» герой интервью, милейший Василий Васильевич Кузьмичёв, человек и гражданин? Да ни разу! Авторам же, не чуждым – судя по декламации – поэзии, хотелось бы напомнить другие стихи:
«...Подошли ко мне два брата,
Подошли и говорят:
Разве кукла виновата?
Разве клоун виноват?
Ты их лепишь грубовато,
Ты их любишь маловато,
Ты сама и виновата,
А никто не виноват...»(Н. Матвеева)